samedi 5 octobre 2013

Mourir d'aimer / Умереть от любви (2/2)

 "Les chapelles cinématographiques, les querelles de style, le formalisme bidon, l'art pour l'art façon drugstore, les balançoires sur la spécifité du langage cinématographique, d'accord, mais rien ne m'empêchera de penser au fond de moi-même que de toutes ces salades de petit-maître, je m'en tamponne le coquillard. Rien ne m'empêchera de dire que ce qui compte dans un film, c'est ce qu'il a au fond du coeur. Rien ne m'empêchera de crier que, de tous les films que j'ai vus depuis longetemps, Mourir d'aimer est le plus généreux, et qu'il est impossible d'en sortir sans se sentir le coeur gonflé d'une immense vague de colère et de pitié".
(Alexandre Astruc, Paris-Match - 23.01.1971)



"Кинематографические круги, ссоры о стилях, фальшивый формализм, дистиллированное искусство для искусство, балансирование на специфике кинематографического языка, всё это прекрасно, но ничто не помешает мне в глубине сердца сознавать, что плевал я с высокой колокольни на весь этот коктейль из снобов от кино. Ничто не помещает мне сознавать, что в фильме главное то, что в глубине сердца. Ничто не помешает мне закричать, что из всех фильмов, виденных мною в течение долгого времени, "Умереть от любви" -- самый великодушный и благородный, и невозможно выйти с его просмотра не будучи переполненным огромным чувством гнева и сострадания". (Александр Астрюк, "Пари-Мач", 23 января 1971г.)






















"Il y eut des pressions et des menaces sur nous pour que le film ne sorte pas. A sa sortie, je reçus lettres d'insultes et de désapporabation. Mais bien plus nombreux furent les témoinages de symphathie et de regrets de ne pas avoir su avant , de ne rien avoir pu fair pour ce professeur. C'est vrai que je me suis passionnée pour cette histoire, au-delà peut-être de ce qui était raisonnable, mais pour une fois, mon Dieu, que j'avais quelque chose à défendre! je ne pouvais pas à la fois incarner ce personnage et m'en protéger. N'importe quelle comédienne se serait laissé imprégner par la douleur qu'avait endurée Gabrielle Russier. Lorsque je suis dans un rôle, je le vis. Il n'y a pas de cinéma. C'était une nécessité de dire l'ignominie. Du coup, je suis devenue la cible de tout les attaques qui ne pouvaient plus l'atteindre, et il y en eut de très dures." (Annie Girardot "Partir, revenir. Les passions vives" Succès du livre. Le Cherche Midi, 2003)

Bruno Pradal et Annie Girardot sur le tournage du film.
Анни Жирардо и Брюно Прадаль на съёмках фильма

"Нам угрожают, на нас давят, чтобы мы не выпускали фильм на экран. Когда он выходит, я получаю несколько писем с оскорблениями и поучениями, но в большинстве своём в письмах выражали мне симпатию и жалели, что не узнали правду раньше, что не смогли помочь этой женщине. Да, вся эта история сильно взволновала меня, быть может, даже слишком сильно, но ведь мне ещё никогда не приходилось вступаться за обиженных! Я не могла, играя мою героиню, заслоняться от её воздействия. Любая актриса ощутила бы на себе страдания, которые выпали на долю Габриэль Рюссье. Когда я играю роль, я живу в ней. Это уже не кино. Я должна была рассказать о подлой расправе, учинённой над человеком. Сделав это, я стала мишенью яростных нападок, которые уже не могли задеть мою героиню, но вынести их порой было очень трудно."
(Цитата из книги Анни Жирардо "Уйти, вернуться", Москва, изд. FreeFly, 2005)

Annie Girardot sur le tournage du film
Анни Жирардо на съёмках фильма

"Cayatte va découvrir Annie Girardot au travail. Un abord déconcertant. Annie n'a jamais l'air d'écouter. Elle ce mord les lèvres, son regard s'éloigne. Mais devant le caméra, on s'aperçoit qu'elle a tout compris. Et ce qu'elle a le mieux compris c'est ce qu'on a oublié de lui expliquer." ( François Gaviglioli, Paris-Match 6 mars 1971)

"Кайат откроет Жирардо в работе. Её подход к делу смущает. Она словно бы никогда не слышит, что говорит режиссёр. Её взгляд отстранённый, она кусает губы. Но перед камерой выясняется, что она поняла всё, и лучше всего поняла то, что ей забыли объяснить." (Из статьи Франсуа Гавиглиоли в журнале "Пари-Мач", 6 марта 1971г.)
























André Cayatte, Annie Girardot et Bruno Pradal sur le tournage de "Mourir d'aimer", 1970
Андре Кайат, Анни Жирардо и Брюно Прадаль на съёмках фильма "Умереть от любви", 1970г.




"Le premier jour de tournage est très difficile. Annie Girardot a un trac fou. Elle n'arrête pas de vomir. Elle a si peur de ne pas être à la hauteur. Mais le film se fait. Et quand il sort, c'est très vite un succès. Sept cent mille  personnes -- à l'époque c'est énorme -- vont se ruer sur l'histoire de Gabrielle Russier...
Mourir d'aimer est le film charnière entre la comédienne et la star.
Annie Girardot ne peut plus promener dans Paris sans être accostée. On lui parle comme si elle faisait partie de la famille." (Agnès Grossmann, "Annie Girardot. Le tourbillon de la vie" Hors Collection, 2010)


                         Annie Girardot sur le tournage du film                    Анни Жирардо на съёмках фильма

"Первый день съёмок идёт трудно. Безумное волнение сопровождает Анни Жирардо. Её преследуют бесконечные приступы рвоты. Ей так страшно оказаться оказаться не на высоте. Но фильм сделан. И когда он выходит на экраны, то очень быстро обретает успех. 700 тысяч человек -- на тот момент это невероятная цифра -- ринулись в залы, чтобы пережить историю Габриэль Рюссье...
"Умереть от любви" -- это фильм, стёрший грань между актрисой и звездой.
Анни Жирардо больше не может просто так прогуливаться по Парижу -- её останавливают, с ней заговаривают. С ней разговаривают так, как если бы она была членом семьи."
(Из книги Аньесс Гроссман "Анни Жирардо. Круговорот жизни" / Agnès Grossmann, "Annie Girardot. Le tourbillon de la vie" Hors Collection, 2010 )

 "Les spectateurs l’admirent, la France l’adore, à part quelques intellos mal embouchés. François Truffaut lui adresse une lettre ouverte, désagréable à l’extrême, lui reprochant de truquer l’émotion au ­cinéma. " ( Henry-Jean Servat, Paris-Match, le3 mars 2011)
"Зрители обожают ее, Франция восхищается ею, за исключением нескольких зашоренных интеллектуалов вроде Трюффо. Франсуа Трюффо шлет ей открытое письмо, крайне неприятное, обвиняя ее в том, что она изображает фальшивые эмоции в кино." (Из статьи Анри-Жана Серва в журнале Пари-Мач от 3 марта 2011г.)


"Même François Truffaut écrivit une lettre ouverte effrayante de sécheresse à propos du film: "C'est une honte pour le cinéma français..." disait-il. Cette lettre me désola. Je n'en croyais pas mes yeux. Pour seul contact que nous ayons jamais eu ensemble, c'est quand même dommage! Je ne faisais pas partie de sa famille de comédiennes, il avait d'autres égéries. Peut importe, c'était son droit, mais pour l'affaire Russier, puisqu'il y faisait référence, comme les autres il se trompait lourdement... Truffaut parlait d'un garçonnet en culottes courtesalors que la "victime" de cette malheureuse histoire était un malabar d'un mètre quatre-vingts, moins coincé dans sa libido que tous les barbons qui se mêlèrent de cette affaire. Mois, je l'ai vu ce garçon, je l'ai rencontré puisqu'il fut l'assistant de Cayatte sur plusieurs de ces films. Nous avons parlé ensemble, pas trop, juste ce qu'il fallait pour comprendre qui il était vraiment en me laissant mon libre-arbitre. Me serais-je engagée dans un tel sujet sans connaître les protagonistes de l'histoire?" (Annie Girardot "Partir, revenir. Les passions vives" Succès du livre. Le Cherche Midi, 2003) 


Christian Rossi, le protagoniste de l'histoire
Кристиан Росси, прототип главного героя фильма

"Даже Франсуа Трюффо написал открытое письмо, поразившее меня своей чёрствостью. "Этот фильм — позор для французского кино..."— вот его отзыв. Письмо Трюффо привело меня в отчаяние. Я не верила своим глазам. Правда, мы с ним почти незнакомы, виделись всего один раз, но всё равно грустно. Я не входила в число его постоянных актрис, у него были другие музы. Конечно, он имел право выбирать, я не в обиде, но вот насчёт дела Рюссье, о котором упоминалось в письме, он глубоко заблуждался, как и все остальные... Трюффо говорил о "жертве" этой прискорбной истории так, словно это мальчик в коротких штанишках. В действительности же это был здоровяк ростом метр восемьдесят, и сексуальные аппетиты у него были куда более мощные, чем у старикашек, которые раздули это дело. Я видела этого парня: он работал ассистентом у Кайата на нескольких фильмах. Мы с ним поговорили, коротко, ровно столько, чтобы я могла составить о нём мнение, но сохранить беспристрастный взгляд. Неужели я согласилась бы участвовать в фильме, снятом по этой истории, не познакомившись с её главными героями?" (Цитата из книги Анни Жирардо "Уйти, вернуться", Москва, изд. FreeFly, 2005)

"Entre la jeune femme de trente ans qui en paraissait dix-huit, avec son mètre cinquante et ses quarante-cinq kilos, ses cheveux courts comme un garçon, et le jeune homme grand, costaud, presque corpulent, portant la barbe et les cheveux longs, qui paraissait vingt-quatre à seize ans, quelle différence.
Ses élèves avaient surnommé Gabrielle Gatito, petit chat en espagnol, et elle appelait Christian Le Métèque, parce que le phisique y était et que Georges Moustaki et sa chanson étaient à la mode à cette époque". ( Bernard Pasquito "Annie Girardot. Une vie dérangée" Flammarion, 2011)

à gauche Annie Girardot et Bruno Pradal dans "Mourir d'aimer", à droit Gabrielle Russier
     слева -- Анни Жирардо и Брюно Прадаль, справа -- Габриэль Рюсьье, прототип героини фильма

"Между молодой женщиной тридцати лет, которая выглядела на 18 с её метр пятьдесят роста и весом 45 кг, с её стрижкой "под мальчика";  и высоким, здоровым, почти тучным молодым человеком, носившим бороду и длинные волосы, выглядевшим в 16 лет на 24, не было видимой разницы в возрасте. Ученики звали Габриэль Gatito, "кошечка" по-испански, а она называла Кристиана Le Métèque, (чужак), потому что Жорж Мустаки и его песня с таким названием были в большой моде в то время". (из книги Бернара Пасквито "Анни Жирардо.Расстроенная жизнь" / Bernard Pasquito "Annie Girardot. Une vie dérangée" Flammarion, 2011)


Annie Girardot et Bruno Pradal, "Mourir d'aimer", 1970
                                Анни Жирардо и Брюно Прадаль в фильме Умереть от любви", 1970г.

"Quand je l'ai appelée, elle m'a dit qu'elle attendait mon coup de téléphone. En fait, elle est le personnage, non pas seulement parce qu'elle ressemble physiquement à Gabrielle -- ce qui n'aurait aucune importance -- mais por ce qu'elle est tant que femme: à cause de cette "effronterie pudique" ( comme a dit une des amies de Gabrielle), de son côté très net, le son sens du défi en même temps que sa grande discrétion, de son amour pour la justice et de sa haine pour la méchanceté et la bêtise." ( André Cayatte, "Cinémonde" №1848, janvier 1871)

Annie Girardot, "Mourir d'aimer"
Анни Жирардо в фильме "Умереть от любви"

"Когда я позвонил ей, она сказала, что ждала моего звонка. Анни — это тот самый персонаж, который должен быть, и не только потому, что она внешне похожа на Габриэль Рюссье — это не имело бы никакого значения, если бы не её женский тип; я выбрал её по причине этой "стыдливой наглости" (о которой говорила одна из подруг Габриэль), с её стороны очень чистой; её вкуса к вызову и в то же время огромной сдержанности, её любви к справедливости и её ненависти к злобе и глупости"
(Андре Кайат о фильме "Умереть от любви" и Анни Жирардо, журнал Cinémonde, № 1848, январь 1971г.)

"C'est d'ailleurs un des aspects les plus remarquables de l'interprétation qu'a donnée Annie Girardot du rôle "transposé" de la victime. On sent frémir en elle une foule de sentiments obscurs; sa joie, quand elle éclate, se dilue vite dans un pauvre sourire. Elle exprime un potentiel de souffrance, de fragilité, de vulnérable tendresse, qui suggère que toute sa belle embarcation amoureuse peut chavirer au premier récif qui la heurtera.
Voilà meintenant qu'on reproche à Annie Girardot d'avoir accepté le rôle de la jeune agrégée. D'avoir participé à une sorte d'image d'Epinal, assimilable aux complaintes qu'encore au siècle dernier les chanteurs et leurs orgues de Barbarie serinaient au coin des rues, à la délectation morose de ceux qui la chantaient, papier en main, avec eux. Il y avait le parricide, la complainte de la femme dont on avait tué l'enfant, du soldat parti à la guerre... mais quoi, rien ne change, sauf les airs. La complainte est "pop", l'image d'Epinal bande dessinéé, ou cinéma. Et imaginez un instant qu'Annie Girardot, mue par on ne sait quel scrupule, ait refusé le rôle. Le film de Cayatte perdait plus de la moitié de ses qualités. C'est elle que prête sa sensibilité sans complaisance, l'espèce du rudesse franche qui est sa marque, comme elle semble avoir été celle du modèle, à une héroine que personne; désormais, ne verra plus que sous ses traits." ( Marie-Jeanne Viel,"Le soir illustré", № 2016, 11 fervier 1971)
"...Впрочем, это один из самых примечательных аспектов интерпретации Анни Жирардо роли жертвы. Мы чувствуем в ней трепетание множества затаённых чувств: её радость, обнаруживая себя, тут же растворяется в скудной улыбке. Радость с потенциалом страдания, хрупкости, уязвимой нежности, которая наводит на мысль, что эта прекрасная любовная лодка разобьётся о первый же риф.
И вот теперь мы упрекаем Анни Жирардо в том, что она согласилась сыграть роль молодой преподавательницы, стать частью своего рода эпинальской картинки, персонажем грустной песенки, одной из тех, что ещё в прошлом веке тянули шарманщики на углу улицы, упиваясь реакцией слушателей. Песенки об отцецбийцах, жалобах матери об убитом ребёнке, солдате, ушедшем на войну. С тех пор, кроме воздуха, ничего не изменилось. Жалоба и плач всегда популярны, будь то кинематограф или эпинальская картинка.
И представьте себе на мгновение, что Анни Жирардо, движимая всё равно какими сомнениями, отказалась бы от роли. Фильм Кайата потерял бы более половины своих достоинств. Это она отдала свою чувствительность без самолюбования, своего рода откровенную суровость, которая является её фирменной чертой, героине, которую отныне мы будем представлять только в её облике.
(Из статьи журналистки Мари-Жанн Вьель в бельгийском журнале "Le soir illustré" от 11 февраля 1971г.)




André Cayatte, Annie Girardot et Bruno Pradal sur le tournage de "Mourir d'aimer"
"La sincérité de Cayatte n'est très certainement pas à mettre en cause, mais les moyens qu'il met en oeuvre, son désir d'émouvoir à tout prix, font ses films d'énormes machines à faire pleurer, rien d'autre." (Pascal Merigeau "Annie Girardot", éditions PaC, 1978)

Annie Girardot et Bruno Pradal dans le film "Mourir d'aimer"
Анни Жирардо и Брюно Прадаль в фильме "Умереть от любви"

"Искренность Кайата не подлежит сомнению,.. но его желание взволновать зрителя любой ценой делает его фильмы ничем иным, как гигантскими машинами по выкачиванию слёз"
(Паскаль Мерижо в книге "Анни Жирардо" (изд. PaC, 1978)
"Si jamais rôle fut à sa mesure, c'est bien celui-là. Ni au Théâtre français, où elle joua les soubrettes du répertoire de 1954 à 1957, ni son triomphe dans "Deux sur une balaçoire" et tant de films, drames ou comédies, jusqu'à ce "Vivre pour vivre", de Lelouch, où elle fut merveilleuse, ni lui avaient permis comme celui-là, de donner toutes les nuances les plus subtiles d'un talent fait de vérité et d'intelligence"
( Marie-Jeanne Viel,"Le soir illustré", № 2016, 11 fervier 1971)

"
Если когда-либо существовала роль по её мерке — то именно эта роль. Ни в театре Комеди Франсез, где она играла субреток..., ни её триумф в спектакле "Двое на качелях" и стольких фильмах вплоть до "Жить, чтобы жить" Лелуша, где она была чудесной, все эти роли не давали ей, в отличие от роли в "Умереть от любви", возможности выразить все тончайшие нюансы её дара, сотканного из правдивости и интеллекта."
(Из статьи журналистки Мари-Жанн Вьель в бельгийском журнале "Le soir illustré" от 11 февраля 1971г.)







jeudi 25 juillet 2013

Après la chute / После грехопадения

Le 20 janvier 1965. Comédie dramatique en deux actes d'Arthur Miller. Texte français de Henri Robillot. Musique de scène de David Amram. Mise en scène de Luchino Visconti. Scénographie de Mario Garbuglia. Costumes de Christian Dior. Interprétation: Annie Girardot, Michel Auclair, Marcelle Ranson, Jeanne Aubert, Clotilde Joano, Veronique Vendell.
Théâtre du Gymnase, Paris

Премьера -- 20 января 1965 года. Драма Артура Миллера в двух актах . Французский текст Анри Рубийо. Музыка Давида Амрама. Постановка Лукино Висконти. Сценография Марио Гарбулья. Костюмы Кристиана Диора. Актёры: Анни Жирардо, Мишель Оклер, Марсель Рансон, Жанн Обер, Клотильда Жоано, Вероник Вандель.
Театр Жимназ, Париж



 "Marylin or non, la création d'Annie Girardot fera date. On se souviendra longtemps de l'étonnante divercité avec laquelle elle fait évoluer son personnage deux heures durant"
(Paris*Théâtre, № 216, 1965)

"Похожа она на Мерилин или нет, создание Анни Жирардо войдёт в историю. Разнообразие средств, при помощи которых актриса заставляла эволюционировать свой персонаж на протяжении двух часов, надолго останется в нашей памяти"
(Paris*Théâtre, № 216, 1965 год)

 Annie Girardot (Maggie) et Michel Auclair (Quentin) / Анни Жирардо (Мэгги) и Мишель Оклер (Квентин)

ANNIE GIRARDOT va revivre le drame de Marylin
"ELLE", le 17 décembre 1964, №991


Annie Girardot et Renato Salvatori avec leur fille Giulia
Анни Жирардо и Ренато Сальватори с дочерью Джулией


 Annie Girardot avec sa fille Giulia
Анни Жирардо с дочерью Джулией


Annie Girardot et Luchino Visconti repètent "Après la chute" d'Arthur Miller au théâtre du Gymnase
Анни Жирардо и Артур Миллер репетируют "После грехопадения" Артура Миллера в театре Жимназ


Luchino Visconti, Annie Girardot, Michel Auclair et Arthur Miller. Paris, 1965
Лукино Висконти, Анни Жирардо, Мишель Оклер и Артур Миллер. Париж, 1965г.

Annie Girardot essaye la robe de mariée de Christian Dior pour le spectacle "Après la chute" le 6 janvier 1965
Анни Жирардо примеряет свадебное платье от Диора для спектакля "После грехопадения", 6 января 1965г.
 

АННИ ЖИРАРДО воплотит драму Мерилин
"ELLE", 17 декабря 1964г., № 991

Розовый дом Анни на площади Вогезов. Две дощечки на двери, два имени, одно под другим: сначала -- "Сальватори", затем, внизу --"Жирардо", как бы обозначая следующее: "Знаете, актриса Жирардо, профессия, амбиции, воля... это отныне на втором месте. Я -- мадам Сальватори, вот что главное!"
Она и доказала это: вот уже три года, как актриса покинула Париж, друзей, родных, театр и кино для того, чтобы стать настоящей римлянкой. Родила ребёнка, и в свидетельстве о рождении её дочь записана не Жюли и не Жюльетт, а Джулией. По-итальянски.
И тем не менее вот уже неделя, как Анни Жирардо вернулась. Для того, чтобы участвовать в пьесе Артура Миллера, пресловутой пьесе, которая описывает жизнь автора и драму Мерилин как "После грехопадения". Театр Жимназ, 15 января, постановка Висконти.

Dans les bras de Luchino Visconti, Annie Girardot donne la réplique à Michel Auclair. Paris, Théâtre du Gymnase
Мишель Оклер, Анни Жирардо и Лукино Висконти во время репетиции в театре Жимназ 
 
Вот. Но сейчас мы не там. Мы на кухне. Влюблённая Анни любовно присматривает за эскалопами в сковородке. (Маленькое уточнение -- на самом деле никакие это не эскалопы, а салтинбока, по-итальянски, приправленные обильным соусом и пармезаном).
Она говорит: "О-ля-ля..." Перемешивает соус, пробует. Повторяет: "О-ля-ля, это ужасно. Нужно подумать о слесаре, сделать заказ на горячую воду, подписать договор по газу, вызвать каменщика. чтобы выложил камин, о-ля-ля...".
Чтобы лучше жестикулировать, как на площади Испании в Риме, она берёт в руки деревянную ложку: "Чем я ещё занимаюсь перед генеральной? Вообразите себе: двери, плинтуса, и, кроме того, новая лестница, винтовая, которая соединяет столовую с чердаком, сделавшимся гостиной. Это я  всё покрыла восковым лаком! А перед этим зачистила шкуркой! Мои ногти сейчас в таком состоянии..."
Она ликует... 
 "Кастрюли -- в моей жизни я нуждаюсь в них безостановочно! Только подумайте: у меня четыре дома! Поэтому, когда я покупаю кастрюли, то говорю себе: это для кухни! Но для которой, спрашивается? Потому что на самом деле у меня четыре кухни, да нет же, что я говорю, у меня восемь кухонь!"
"Ванные комнаты? Подождите...девять, я думаю. Душевые тоже нужно считать? Ах, да, я ещё не посчитала ванные-трансформеры... ага, всего одиннадцать."
"А сколько спален? (она считает) -- 1, 2, 3, 7, 9, 12". Объявляет торжественно: "Двенадцать спален!" Задумывается: "А, нет: тринадцать. Одну забыла!"
"Нет, позвольте... представляете, сколько получается комплектов белья! Я же не могу таскать их за собой в чемоданах из одного дома в другой! Да я бы умерла! Для чего всё это? Прежде всего для друзей. Мы с Ренато обожаем дружить. И, поскольку мы хотим, чтобы наши друзья хорошо себя чувствовали, оборудовали каждую гостевую комнату собственной ванной и кухней".
"Итак, я перечисляю:  большой дом в Риме, пять этажей, по одной кухне на каждом. Дом в Форте де Марми, это фамильный дом, там родился Ренато, и его мама тоже. В Тоскане, на севере от Пизы. Его родные живут там круглый год, очень спокойное место, тихое, толстые стены, напротив сосновый бор, там очень хорошо... Дом на пляже в сорока километрах от Рима, по дороге на Неаполь, который принадлежал Висконти, настоящий "таитянский домик", там нет электричества, это чудо, мечта, море рядом клокочет. Там есть растения, которые расцветают в один момент: бах, и это взрывается! И создаёт сказочные тени...

Annie Girardot et Renato Salvatori devant la maison de la plage offerte par Visconti 
Анни Жирардо и Ренато Сальватори у пляжного домика, подаренного Висконти
 
И затем дом, который здесь, на площади Вогезов, мы переехали сюда недавно, даже ремонт ещё не кончился."
Она смеётся: "Я горжусь: мой дом, именно мой, вы можете увидеть на пятифранковых билетах, подождите, сейчас я вам покажу, там видно моё окно... а на итальянских купюрах в 10 тысяч лир нарисован мой дом в Риме, поскольку он расположен рядом с Капитолием!".
"Италия для меня... Ох, когда я была на последних месяцах беременности, то больше не могла спать и наблюдала восходы, восходы солнца над Римом в мае, в июне, всю эту красоту... Я влюблена в Рим.
Рим -- это потрясающе... Дом, где мы живём (они это называют палаццо), построен как раз на месте храма Аполлона. Шесть этажей с террасой напротив Капитолия и театра Марчеллус. Слышно поющих петухов на рассвете. 
Да, конечно, у меня масса друзей в Италии, но там дружат не так, как во Франции: в Риме больше ощущаешь "банду": мы например, из окружения Висконти. А не Феллини. Нет, я бы хотела... ох, как я бы хотела сниматься у Феллини!" У неё мечтательное лицо. И затем: "Феллини гений. Один из трёх или четырёх самых великих в мире. Мастроянни? Да,  это большой друг. Антониони? Нет, мы не в его банде. Кроме того, я сомневаюсь, что он когда-либо думал о моей кандидатуре: у него есть Моника Витти." 
"Джулия, 2 года, 5 месяцев, это моя дочка, моё сокровище, моё чудо! У неё голубые глаза, светло-каштановые волосы, круглая мордашка. Я её обожаю! Да нет, она на меня не похожа! Во всяком случае, я не нахожу. Ох, ну если хотите, у неё мой рот. Но это вылитый Ренато. Я в ней души не чаю. "

 Annie Girardot avec sa fille Giulia, 1965
Анни Жирардо с дочерью Джулией, 1965 год

Я со своей дочерью разговариваю "по-китайски". Она мне говорит: "gouzi, puffi, mami", я ей отвечаю: "bizou, câli, amore", она меня понимает, я её понимаю -- это потрясающе! Ещё мы по-французски говорим. Но если мне надо быть уверенной, что мои слова останутся там, в её маленькой головке, я говорю с ней по-итальянски. "
Она берёт Джулию на руки. Поёт, напевает, импровизирует, как настоящая итальянская мамочка, la Mamma: " Domani vieni con me. E dormiremo insieme, nel mio letto. Tu piace?" ("Завтра ты придёшь со мной. Мы будем спать вместе, в моей кровати. Хочешь?")
Джулия, сверкая ямочками на щеках: "Si... si...", и сворачивается клубком, как хорёк. 
Площадь Вогезов погружается в синеву. Анни включает лампу, смотрит на часы... "Телефон... мне показалось, что я слышала звонок... "
И после: "Нет, ещё не время. Ренато звонит мне каждый вечер." Она рассказывает: "Мы часто бываем разлучены. Он снимается в одном фильме, я в другом. Где он сейчас? Но... на охоте. В окрестностях Рима."
"Как? Вас удивляет, что я не настаиваю на том, чтобы он ко мне присоединился по случаю 48-часовой передышки в съёмках? Но в этом как раз и заключается любовь. В том, чтобы оставлять свободу. "  
"Вы знаете, Ренато -- прекрасный спортсмен, он нуждается в том, чтобы дать себе отдых. Лыжи. Плавание. Теннис. Охота. Охота в особенности -- это для него такая страсть! Всё-таки я не буду разлучать его с утками и бекасами. Я его вижу, как если бы была там. Три часа утра, ещё ночь, скоро утро... Ренато и его собаки. Его шесть собак. Запах пруда. Ренато в болотных сапогах, счастливый, в полном одиночестве, вдыхает воздух, охотится за утками... как он это любит..." Одна из этих улыбок на её лице...

 Annie Girardot dans "Après la chute"
Анни Жирардо в спектакле "После грехопадения"

"Мерилин. Само собой: такой как она быть невозможно! И не потому что я играю её роль в пьесе, я должна представить себя... Во-первых, внешне: даже если бы я себе сделала вот такую грудь (она делает жест). Нет, это невозможно...ну вот! (вздыхает) Поскольку нельзя воспроизвести сексапильность -- она или есть, или её нет -- нужно, чтобы я нашла что-то другое... нужно, чтобы я самореализовалась. Да, это так: чтобы я себя "нашла".Вначале трезво посмотреть на себя. И сказать себе, что даже если грудь у меня поменьше и не такой круглый зад, в Мерилин есть то, что я могу понять... (она загибает пальцы): беспомощность, наивность, лучезарность, смех. И потом, сразу же, слёзы. Да, всё это я в состоянии передать. "
"Проблема одной женщины: по какой причине она смогла прийти к самоубийству? Я могу это представить."
И вдруг она замолчала. А затем -- монолог: "Лицо смерти. И в то же время, тело богини..." Слово "богиня" щёлкает в её сознании."Это как навязчивая идея: ... шарм... красота... И очевидно,что для данной роли это необходимо..."
Она повторяет: "В конечном итоге... да... это вопрос менталитета... Возможно мне надо будет постоянно думать о... (она смеётся) ...взять взаймы вызывающую задницу... бока красивой кобылки... нахальство...Нужно, чтобы я разделась морально и физически на сцене. Целиком. До сердца. НУЖНО! Гоп! Гоп! Это должно быть душераздирающе! Сделать так, ка если бы это я была красавицей, двадцать парней, висящих на её нижних юбках, а потом вечером, одна, снотворные пилюли..." 

 Annie Girardot dans "Après la chute". Photo Dominique Nohain
Анни Жирардо в спектакле "После грехопадения"
"Режиссура, костюмы -- всё это чрезвычайно важно. Например, когда я начинаю репетировать текст, как мы это делаем там, в Жимназ, за опущенным занавесом, за круглым столом, с Висконти, председательствующим словно на административном совете, он, естественно, не упускает ничего. "
"И потом, день ото дня, слова начнут расти, расти во мне, прорастать, как фасоль на марле, сначала ростки, потом они появляются всюду, разрастаются в лес, в настоящую словесную растительность. И ты становишься пе-ре-пол-нен-ной."
"И вот в этот самый момент, то чего я должна из бежать, то чего делать не надо будет, так это обезьянничать, копировать образец. Не притворяться Мерилин, но найти правду."
"Она приходит, приходит, правда театра. Но она всегда во многом зависит от того, как меня оденут. "
"Лукино Висконти, к примеру, я его знаю, я уже делала с ним "Двое на качелях, и это... такое воспоминание! -- я знаю, что он найдёт для меня платья... внутри которых я окажусь как бы в коже Мерилин."
"И я знаю, что в платьях такого фасона я буду ходить по-другому. Смеяться и плакать не так, как привыкла."
"Это же понятно: если я останусь в моём костюме-двойке, в моём свитере, то не смогу поверить в свой персонаж."
"Артура Миллера я видела всего два раза в жизни: один разв Риме у Висконти, а потом в Париже. Глаза у него хитрые-хитрые. Это большой лис."
"Он постоянно повторяет, с тех пор, как написал эту пьесу, "После грехопадения", что роль Мэгги -- та, которую я буду играть, что она не имеет ничего общего, абсолютно ничего общего с Мерилин!"
"Я не верю в его искренность, когда он это утверждает."
"Что касается меня, то оба раза, когда я видела его, я не переставая думала: "Вот на этом плече покоилась головка Мерилин... Вот эти губы она целовала... "


 Annie Girardot (Maggie) et Michel Auclair (Quentin). Photo Dominique Nohain
 Анни Жирардо (Мэгги) и Мишель Оклер (Квентин)

 "Итальянцы говорит обо мне: "интеллектуальная"!... Не знаю, почему. Я думаю, что они говорят это по привычке. Если женщина худенькая, то тогда они думают: "тощая", а потом сразу: "угловатая..." Это не о пьесе Миллера они судят как об "интеллектуальной", это обо мне. Они считают, что довольно нахально с моей стороны пожелать воплотить Мерилин -- округлую, спелую, нежную..."
"Вот доказательство: Моника Витти уже месяц как играет в Риме роль, которую я буду играть в Париже. И по её поводу они не говорят об интеллектуальности ни слова! Она такая блондиночка... Для римлян она "la star".
"Поеду ли я посмотреть спектакль с Моникой? Нет."
Она повторяет уже не так сухо: "Вы понимаете... было бы рискованно попасть под её влияние... после нескольких дней моих собственных репетиций."
... Ровно через месяц занавес поднимется над бледной от волнения Анни Жирардо. Она будет с трепетом обретать себя в коже Мерилин. Трепетать, вновь обретая Париж. После трёх лет отсутствия...

M.S. 

"Pour Visconti, elle accepte d'être Marilyn dans la pièce d'Arthur Miller "Après la chute". C'est un gageure. Ou une bravade. On la met en garde, mais elle n'écoute pas. Quand elle se déshabille, sur la scène du théâtre du Gymnase, elle ne pense qu'à Marilyn. Mais les journaux parlent de strip-tease. Elle a teint ses cheveux en blond pour ce rôle qu'elle avait d'abord refusé, mais elle n'est pas, ne peut pas être Marilyn. Elle le sait mieux que quiconque. Après cinquante représentations, la pièce s'arrête: c'est un échec. Annie l'accepte sans sourciller." ( Françoise Gilles "Annie Girardot", 1971 éd. E.P. Denoёl, Paris) 


 Annie Girardot dans "Après la chute". Photo Dominique Nohain
 Анни Жирардо в спектакле "После грехопадения"

 "Ради Висконти она соглашается стать Мерилин в пьесе Артура Миллера "После грехопадения". Это сумасшедший риск. Или бравада. Её предостерегают, но она не слушает. Когда она раздевается на сцене театра Жимназ, то думает только о Мерилин. Но газеты пишут о стриптизе. Для этой роли, от которой вначале отказывалась, она перекрасилась в блондинку, но она не Мерилин, она не может быть Мерилин, она знает это лучше, чем кто бы то ни было. После пятидесяти представлений спектакль сходит со сцены: это провал. Она приняла его, не дрогнув." ( Франсуаза Жилль "Анни Жирардо" / "Annie Girardot", 1971 éd. E.P. Denoёl, Paris)

jeudi 2 mai 2013

ANNIE GIRARDOT a trouvé la cléf d'or du bonheur / АННИ ЖИРАРДО нашла золотой ключ к счастью

"Cinémonde" le 24 juillet 1962, № 1459
"Cinémonde" 24 июля 1962г., №1459

Annie Girardot et Renato Salvatori, 1962

Il y a des moments où la vie offre tout, des deux mains. Cet été maussade a comblé Annie Girardot, couronnée à la fois un grand amour et une belle carrière. Une fille, Giulia, sa première née (Elle et Renato Salvatori veulent trois enfants). Une Victoire, la seconde, et elle cueillera d'autres lauriers, car la route est longue devant elle. Elle est de celles que les années ne peuvent, au contraire. L'actrice qu'elle admire le plus, qu'elle aurait voulu être et qu'elle éclipsera peut-être: Bette Davis, lui montre le chemain. Elle aussi peut tout jouer, et d'ailleurs elle l'a prouvé, en jouant tout et un peu n'importe quoi. Mais c'était... avant. Avant qu'Annie Girardot soit devenue vraiment ANNIE GIRARDOT, tout en majuscules. Un nom qui se lit avec respect en tête d'affiches et qui se prononce, dans l'intimité, Madame Renato Salvatori. Un nom qui rime avec Bravo.













































Annie Girardot avec sa fille Giulia, juillet 1962
Анни Жирардо с дочерью Джулией, июль 1962г.


 Annie Girardot et Renato Salvatori
Анни Жирардо и Ренато Сальватори



 Annie Girardot et Renato Salvatori aux Etats-Unis pendant le tournage du "Smog", 1961
Анни Жирардо и Ренато Сальватори в США во время съёмок фильма "Смог", 1961г.


 Annie Girardot et Renato Salvatori aux Etats-Unis pendant le tournage du "Smog", 1961
Анни Жирардо и Ренато Сальватори в США во время съёмок фильма "Смог", 1961г.

В жизни бывают моменты, когда она дарит всё, обеими руками. Это хмурое лето короновало Анни Жирардо одновременно большой любовью и прекрасным развитием карьеры. Дочь, Джулия, её первенец (Анни и Ренато хотят троих детей), "Виктуар" [французская кинематографическая премия 40-60 гг., вручаемая лучшим артистам года - прим. пер.], вторая по счёту, и она соберёт ещё много лавров, потому что ей предстоит долгий путь в искусстве. Бетт Дэавис, актриса, которой Анни восхищается больше всего, которой она хочет быть, и которую она, возможно, превзойдёт, указала ей дорогу. Анни тоже может играть всё, впрочем, она это доказала, играя всё и порою что попало. Но это было... до. До того как Анни Жирардо стала подлинной АННИ ЖИРАРДО. Имя, которое с пиететом пишется во главе афиш и которое в узком кругу произносится как Мадам Сальватори. Имя, которое рифмуется с криками "браво!"

Annie Girardot / Анни Жирардо. "Сейчас она  переживает свой звёздный час"     А начиналось всё не так уж безоблачно. Родиться на пороге 30-х годов для существа уязвимого и чувствительного означало провести сознательное детство, потрясённое войной и скорее несладкое. Впрочем, и для других, кому предвоенное время представлялось Бель Эпок во второй версии, всё  казалось не таким уж забавным. Мать поднимала Анни и её брата одна. А поскольку она была акушеркой, всё время на выездах, малышей пришлось отдать на воспитание в чужие руки. [С двух до шести лет Анни жила в приёмной семье - прим. пер.] За ними ухаживали, их воспитывали, их муштровали, не зная тонкостей современного воспитания и не испытывая отвращения к плётке, это было воспитание в стиле Ферте-су-Жуар. Анни и брат никогда не жаловались, росли крепкими, накормленными хорошим супом и с твёрдыми принципами. Она оставалась крестьяночкой, она любила леса, травы, осень почти также, как полюбит потом улицы, толпу и ночь. 
Укрываясь в Нормандии после массового бегства, она узнала великие салюты весны 1944 года [ высадка союзников началась 6 июня 1944 г., но во Франции летним считается период с 21 июня по 21 сентября, поэтому автор в данном случае пишет о весне - прим. пер.] Она видела разрушенный Кан и, забившись в пещеры вместе с восемьюстами других бедствующих,  присутствовала при странном театре, более чудовищном и комичном, более мерзком и душераздирующем, чем это могло быть выдумано каким бы то ни было автором в какой бы то ни было пьесе. Какую бы роль и пьесу ей не предлагали потом сыграть, она всегда возвращалась в своё отрочество, чтобы вновь найти в палитре своих воспоминаний необходимый тон.
Впрочем, она совсем не думала о театре. Она спешила поскорее получить профессию, чтобы помочь маме. Лицей навевал на неё скуку. Для того, чтобы стать акушеркой, пришлось бы слишком долго учиться. Она любила детей и сделалась медсестрой в яслях. Легко представить её в туфлях на плоских каблуках, в немнущейся юбке, немарком свитере, с ещё по-детски пухлыми щеками, но строгой, чётко произносящей слова, хранящей традиции образования Ферте-су-Жуарр, чувство дисциплины. Сочувствуя однако хрупкости, застенчивости, безмолвному упрямству, граничащему с дерзостью, за которой всегда скрываются одиночество и смятение.
Потому что она тоже плохо чувствовала себя в своей коже, ненавидела зеркала, и смотрела в будущее через затемнённое стекло. А дорогу указал ей голос ребёнка, больного ребёнка, которого нужно было развлекать. Она читала ему басни Ла Фонтена. Слушатель оказался знатоком: "Ты говоришь, как в кино". Маленький пальчик выровнял неустойчивые качели судьбы. Всегда вызывало удивление, какой Анни Жирардо бывает суеверной - против своей воли, но страстно. Эта поддержка, наивная и случайная. совпала с тем самым моментом, когда ей на глаза попалась реклама драматических курсов, решившая её карьеру. На следующее утро она побежала к Анри Боску, руководителю курсов. Случилось то, что должно было случиться. Она может плыть по течению долгий промежуток времени. Она кажется смиренной, или равнодушной, или благоразумно довольной. И вдруг её реакции становятся настолько неожиданными, что она удивляет всех. Даже самоё себя. 

Дорога, которая никуда не вела

Призвание, на первый взгляд неожиданное для неё, карьера, начавшаяся, в итоге по чистой случайности, очевидно имела в ней глубокие корни. Потому что, уж в чём нельзя обвинить Анни Жирардо, так это в поверхностности. Проанализируем этапы пути, который провёл  неловкую дебютантку от курсов Перголез к лаврам первой актрисы Франции, и заглянем по дороге в Комеди Франсез. В сумме это длинный список достижений. 
Эпизоды её карьеры кажутся идеально и логично связанными  друг с другом, и могли бы служить образцом для амбициозных девушек, которые должны рассчитывать на свой священный огонь и реальный данные больше, чем на окружность талии или красивый профиль. По правде говоря, понадобилось больше 10 лет для того, чтобы Анни Жирардо самоутвердилась и почти столько же для того, чтобы она нашла себя. 

 1953, Paris, les coulisses du concours du conservatoire de tragédie et de comédie. Annie Girardot dans une loge. Photo Jack Garofalo / Paris Match via Getty Images
1953 год, Париж, за кулисами конкурса комедии и трагедии, который проводился в консерватории. Анни Жирардо в гримуборной

Она работала, много работала. Казалась даже, что она только это и делала. Это было в её природе. Она в течение долгого времени вела богемный образ жизни, растрачивала впустую свои деньги и своё сердце, неспособная усидеть на одном месте, она каждые полгода переезжала. Но профессия -- это всегда было очень серьёзно. Она знала, что ей не пройти конкурс, хлопая ресницами перед жюри, и что она не сделает карьеру, строя глазки публике. Впрочем, здесь ей особо нечего было предъявить. Не сказать, чтоб с её внешностью было что-то не так. У неё не было внешности. Она её себе создала. Скорее, придала стиль своим пепельным волосам, упрямому лбу, всему тому, что было бы не более, чем банальностью, если бы не грустные глаза, контрастирующие с красивым и жадным ртом лакомки. Впрочем, эта жадность долго была неудовлетворённой, поскольку Анни Жирардо селилась в случайных съёмных квартирах, одевалась кое-как, непонятно чем питалась, помолвленная с амбиции, замужем за театром. Потом она стала "животным кино", заменив маленькое жалованье пансионерки Комеди Франсез на внушительные гонорары звезды, а юбки-свитера на красивые и хорошо сшитые костюмы, купила машину и квартиру. Квартира так и не была полностью обставлена, прихожая декорирована тканью Жун, а остальное отдано на растерзание банде приятелей, "мошенников", как Анни называет их по-свойски. Квартира, как прочная скала, где она вновь устраивалась каждый раз, когда чувствовала себя утомлённой или встревоженной. Это был фургон, временная стоянка, ангар с чемоданами. Потому что она жила под знаком вечного движения.
Она покинула Комеди Франсез после долгого ученичества и сумасшедшего успеха "Пишущей машинки", этого незабываемого вечера, когда, по словам Кокто, "боги к ней спустились". "Здесь бы тебя ждали хорошие роли, говорил Жан Мейер, принимая её отставку, а там, снаружи, ролей будешь ждать ты". Он ошибался. Для неё никогда не составляло проблемы найти ангажементы, проблемой было принять их все. Это не оставляло ей времени жить для себя. Она чуть было не погубила себя. После изнуряющего пятимесячного турне (Франция, Бельгия, Швейцария, Северная Африка) перитонит истощил её, лишил сил, обескровил и придал горечи. Той ли дорогой она идёт, и к чему это приведёт? Она не находила ответа и бросалась в работу, как бросаются в воду.

Жених и невеста Пасхи

Она играла "Двое на качелях" и познакомилась с Висконти. Хэппи-энд был уже в зоне видимости. 
Потому что Висконти позвал её в Италию, чтобы сыграть Надю в "Рокко", и он уже выбрал актёра на роль брата Рокко, её будущего партнёра. Ренато Сальватори, красивый итальянский парень, выросший на пляже, крепкий, здоровый, умный и прямой. Его фактура, косая сажень в плечах, решила его кинематографическую карьеру, когда он был инструктором по плаванию в Виареджио. Он находит жизнь вкусной и вгрызается в неё всеми зубами. Он любит девушек, солнце, крепкий сон, скорость, красивые старые дома, которые можно освежить шикарной мебелью. 

Annie Girardot et Renato Salvatori, Forte dei Marmi, octobre 1961 / Анни Жирардо и Ренато Сальватри на отдыхе в Форте дей Марми, Италия, октябрь 1961 Возле этой природной силы Анни, которой всегда было холодно, которая постоянно ударялась о жизнь и о мебель, которая вела себя вызывающе, с приступами тоски, как при температуре или герпесе, и которая в конечном итоге не любила себя, вновь почувствовала истинный аппетит к жизни. "Десять лет моё сердце теряло время" - заявляет она журналистам, озадаченным, поскольку никогда не была слишком расточительной на откровения. Она носит свою любовь к Ренато как новую шляпку, которая ей удивительно идёт. Эта женщина без макияжа -- в прямом и переносном смысле -- на чала излучать сияние, которое было бы бесстыдным, если бы не было таким смелым и искренним. Она кричит со всех крыш, что "любит своего мужчину". Она прогуливается с ним, рука об руку, в Венеции, и голуби, которые умеют распознать среди тысяч пар истинно влюблённых, окружают их стаями. В "Рокко" он нанёс ей 27 ударов ножом: он затронул все чувствительные места. Во время съёмок они освоили язык жестов. Его озвучивали для французской версии фильма, а её -- для итальянской. Но они друг друга хорошо поняли. Нет, это не авантюра. Они поженятся. Вопрос в том, когда. Висконти называет их "женихом и невестой Пасхи". Или Троицыного дня. Всегда есть подпись в контракте, которая мешает им расписаться в книге гражданского состояния. Или же Висконти, который должен быть их свидетелем, оказывается в Москве. Или вдруг им делают выгодное предложение сняться в фильме за границей, в Калифорнии. Они уезжают. Свадебное путешествие на этот раз предшествует свадьбе. У них широкие идеи и ни минуты свободной. "Я должен был узнать о ней в вечер премьеры "Двое на качелях", говорит Сальватори. Я всегда хожу смотреть спектакли Висконти. А тот я пропустил. Это отодвинуло нашу встречу на два года." Теперь они навёрстывают упущенное..
Анни Жирардо играет "Идиотку" [пьеса Марселя Ашара -- прим.пер.] двести тридцать раз подряд. Она проводит уик-энды в Риме, когда Ренато не имеет возможности доехать до Парижа. Каждую ночь они звонят друг другу. Это разорительно. Это глупо. Вдруг она это замечает и посылает куда подальше всё: роль, успех, возможно, даже карьеру. Поскольку Марсель Ашар в ярости, Симона Беррьо [директриса театра "Антуан", где шли представления "Идиотки" -- прим. пер.] угрожает. тем хуже. Наши любовники берут каникулы, в родном доме Ренато, в Лигурии, и Анни говорит себе, что один артист в семье -- это вполне достаточно.
   
Успеху всё простительно

Всё улаживается. Вечные жених и невеста даже находят время пожениться, этим январём, шестого числа. День выбран хорошо. Они счастливы, как короли. [здесь игра слов, поскольку 6 января во Франции празднуется "День  королей (волхвов)" -- прим.пер.] Весь мир им аплодирует.

Mariage d'Annie Girardot et Renato Salvatori, le 6 janvier 1962 à la mairie du XVI arrondissement de Paris
Свадьба Анни Жирардо и Ренато Сальватори  в мэрии 16-го округа Парижа, 6 января 1962

Но Анни не может больше жить одной ногой в Риме, а другой в Париже. ныне у этой перелётной птички два гнезда: красивые апартаменты в старом квартале Транстевере, которые Ренато для неё приготовил, и те, которые они купили на площади Вогезов, и которые декорирует тоже он. "У него гораздо больше вкуса, чем у меня" -- великодушно признаётся Анни. Или. скорее,  у него такие же вкусы, как у неё, но он более осведомлён. 
Анни, девушка худенькая, бледная, резкая, жадная до жизни, часто грустная, которую её "банда" называет с нежностью, а впрочем, немного снисходительно "малышкой", Анни наконец-то нашла свой золотой ключ. Она всегда была немного недоверчивой, скрытной, отдающей себя не сразу. "Я могла в течение целого месяца играть роль, не понимая её изнутри. И вдруг внезапно я начинала её чувствовать". Ей понадобилось много времени, чтобы открыть для себя счастье.
-- Я люблю тюльпаны, Ван Гога, сале о шу [французское блюдо -- прим.пер.], Бальзака, зелёный цвет, Италию...
Прочные свободные приоритеты и явный вкус к жизни. 
Вадим ждёт, когда она восстановит силы после родов, чтобы снимать её в "Пороке" по маркизу де Саду [речь идёт о фильме Роже Вадима "Порок и добродетель", который вышел во Франции в 1963г. -- прим.пер.] Какая странная идея в то время, когда она так чудесно расцвела в замужестве и материнстве, в Добродетели.
Безусловно, она готовит нам новые сюрпризы. 
В любом случае, о ней нельзя будет говорить "малышка", ведь отныне так называют её дочь, Джулию. А лавры этой двойной "Виктуар" определённо сделали Анни Жирардо большой и великой.

M.G.

                                                                                    
                   Annie Girardot sur le tournage "La Vice et la Vertu"                 
                       Анни Жирардо на съёмках "Порока и Добродетели"                   



à suivre / продолжение следует