jeudi 23 février 2012

Les Césars d'Annie Girardot / "Сезары" Анни Жирардо

Афиша церемонии вручения премии "Сезар" за 2012 год

1977, César de la meilleure actrice pour son interprétation dans le film "Docteur Françoise Gailland"



"J'ai assisté à la nuit des Césars parce qu'on m'avait dit de venir... Je ne savais, évidemment pas, si je l'aurais: le vote est dépouillé sur scène au dernier moment. J'étais contente. Très émue aussi. Très touchée par l'accueil des gens de ma profession."
С'est vrai. Quand Charles Vanel, qui remettait les récompenses aux lauréats, lui a donné son premier César, elle a essuyé une larme, qu'elle a rattrapée d'un petit coup de patte discret, et elle n'a pas pu placer un mot. Même à toute vitesse, comme dans les dialogues de ses films. Pourtant, jamais Girardot n'avait autant ressemble à Girardot." (Paris Match, №1449,le 4 mars 1977)

Romy Schneider, Daniel Biasini, Annie Girardot, Jaques Brel, Claude Brasseur. La deuxième nuit des Césars, 1977. Роми Шнайдер, Даниэль Биазини, Анни Жирардо, Жак Брель и Клод Брассёр на церемонии вручения премии Сезар в 1977г.

"Я присутствовала на церемонии, потому что мне сказали, что надо прийти. Конечно, я не знала, достанется ли мне приз-- результаты голосования объявляются прямо на сцене. Я была очень рада. И очень взволнована. Очень тронута приёмом людей моей профессии."
Это правда. Когда Шарль Ванель, который награждал лауреатов, вручил ей статуэтку "Сезара", она вытерла слезинку, которую настиг скрытый намёк на язвительность, и не смогла сказать ни слова. С той же скоростью, как в диалогах из её фильмов. Однако, никогда Жирардо не была так похожа на Жирардо". (Пари Мач, №1449, 4 марта 1977г.)

Annie Girardot et Romy Schneider. César 1977. Анни Жирардо и Роми Шнайдер на церемонии Сезара в 1977г.

"Эта женщина-врач, за которую критики в 1976 году провозгласили меня "самой любимой актрисой Франции", по сути та медицинская сестра, которой я мечтала стать ещё до того, как поступила в драматическую студию на улице Бланш. За эту роль я получила свою первую премию "Сезар", из рук Шарля Ванеля и Мари-Франс Пизье. Когда я спускаюсь в зал, мне на шею кидается Роми Шнайдер, сияющая, взволнованная даже больше, чем я сама. Моя маленькая Роми, ставшая взрослой женщиной." ( Анни Жирардо "Уйти, вернуться. Сила страстей". Москва, изд.freeFly, 2005)
"Cette femme-médecin, grâce à qui la presse me sacre à nouveau en 1976 "comédienne la plus aimée des Français", c'est l'infirmière qui je voulais devenir avant d'entrer à la Rue Blanche. Pour ce rôle, je reçois mon premier César des mains de Charles Vanel et de Marie-France Pisier. Dans la salle, Romy Schneider me saute au cou, rayonnante, plus émue que moi. Ma petite Romy devenue femme." ( Annie Girardot "Partir, revenir. Les passions vives" Succès du livre. Le Cherche Midi, 2003)

"Pour ce rôle, Annie Girardot obtient le César de la meilleure comédienne 1977. Elle vient le chercher en passant, avant d'aller dîner chez son amie Alice Donna. Au milieu des robes longues, elle est en tenue de ville. Comme si tout cela n'avait pas d'importance. Et pourtant, elle est très touchée..." (Agnès Grossmann "Le tourbillon de la vie" Hors Collection, 2010)

Sur la scène de la salle Pleyel, Annie Girardot reçoit le César des mains de Charles Vanel, en présence de Marie-France Pisier (meilleur second rôle) et Peter Ustinov, qui aurait dû lui-même recevoir le César de l'humour. На сцене зала Плейель Анни Жирардо принимает премию Сезар из рук Шарля Ванеля в присутствии Мари-Франс Пизье (лучшая роль второго плана) и Питера Устинова, который сам должен получить "Сезар" за юмор.

"За эту роль Анни Жирардо получила "Сезар" 1977 как лучшая актриса. Она зашла за своей премией по пути на ужин к подруге Алис Дона. Среди вечерних платьев она в повседневной одежде. Как будто всё это не имеет никакого значения. И тем не менее она растрогана..." (Аньесс Гроссман "Анни Жирардо. Круговорот жизни" Hors Collection, 2010)

En 1979 Annie Girardot est nommée aux Césares, dans la catégorie meilleure actrice, pour le film "La Clé sur la porte"

Annie Girardot et Jean Rochefort. La nuit des Césars, 1979.

1996, César de la meilleure actrice dans un seconde rôle pour "Les Misérables"




"Не знаю, хватало ли меня французскому кино, но мне французского кино не хватало безумно...страстно...горько... Ваша признательность, ваша любовь заставляют меня думать, что может быть, я говорю именно "может быть" я еще не совсем умерла" (Анни Жирардо после вручения ей премии "Сезар" в 1996г)

"Elle avait ému toute la France. Ce soir-là, je n’étais pas allé à la cérémonie. Je l’ai vue à la télévision. C’était d’une force incroyable. Plus tard, Annie m’a appelé à la maison après la cérémonie. On n’arrivait pas à parler. L’émotion était énorme. On s’est mis à pleurer… " (Claude Lelouch, Le Parisien 01.03.2011)
"Она растрогала всю Францию. В тот вечер я не был на церемонии. Я смотрел её по телевизору. Это было впечатление невероятной силы. После церемонии Анни позвонила мне домой. Мы не могли начать говорить. Эмоции переполняли нас. Принялись плакать..." (Клод Лелуш, из интервью газете Parisien,01.03.2011)

"Il ne doit pas y avoir beaucoup de moments d'émotion à la télévision parce que tout le monde me reparle de césar de 1996, de mes pleurs, de mes paroles, Sophie Marceau, ma Juliette en larmes, la salle figée, les applaudissements. A la longue, je suis devenue comme un spot publicitaire pour faire un produit. Bon, c'est vrai, j'ai eu une émotion immense, mais maintenant, ça suffit. J'ai l'impression d'avoir été encensée embaumée avant de mourir.  Crucifiée puis adulée. Stop avec cette histoire. Assez de la ressasser. Ma couronne était un peu de travers, ai-je dit à l'époque. Je l'ai remise bien droite, je suis contente." (Annie Girardot "Partir, revenir. Les passions vives" Succès du livre. Le Cherche Midi, 2003)

Annie Girardot et Alain Delon. La nuit des Césares, 1996.

"Наверно, на нашем телевидении мало передач, способных взволновать и растрогать, потому что все кругом станут обсуждать со мной церемонию вручения "Сезара" 1996 года: как я расплакалась, что я говорила, Софи Марсо, мою Жюльетт со слезами на глазах, как зал потрясённо застыл, какую овацию мне устроили. Со временем я превратилась в нечто вроде застывшей рекламной картинки, с которой изделие лучше продаётся. Да, верно, я была очень взволнована, но теперь всё, хватит. У меня такое впечатление, что вокруг меня воскуряют благовония, что меня бальзамируют перед смертью. Сначала распяли, а потом превратили в объект поклонения. Ладно, хватит об этом. Нельзя пережёвывать одно и то же до бесконечности. Моя корона сидит на голове чуть косо-- так я сказала тогда. Я поправила её, и теперь я довольна." (Анни Жирардо "Уйти, вернуться. Сила страстей" Москва, изд.freeFly, 2005г.)

Le lendemain. L'interview d'Annie Girardot et de Michel Serrault



Журналист: Анни Жирардо, Мишель Серо, здравствуйте! Вы оба заслуженные артисты, большие звезды, но вчера вы оба поддались эмоциям.
Анни Жирардо: Да, я расплакалась, потому что, во-первых, я испытала что-то вроде электрического удара, я не смогла сдержаться…Я знала, что могу получить какую-то награду, а могу и нет. Но…что-то произошло…не знаю. И еще, то, что меня тронуло, я сказала то, что думаю. Мне на самом деле всего этого очень не хватало, просто я об этом никогда не говорила. А больше всего меня растрогало выступление Мишеля Серо. Я была уже на сцене за кулисами, потому что это был конец церемонии, я ждала своего выхода, и даже не поняла, что происходит. Сначала Мишель рассмешил всех, а потом вдруг растрогался. И для меня это было даже более удивительно. Я хотела поблагодарить его, потому что для меня он человек, которого я ценю, которого я хорошо знаю, мы знакомы очень-очень давно. И это человек, в котором есть некое безумство. И я это в нем люблю. Обладая таким безумством, он очень яркая личность, он умеет смешить и быть трогательным, он умеет хорошо делать то, что требуется. И в то же время в нем есть это безумство, которое делает его не таким как все, отличает его от всех остальных. Остальные могут позволить себе расслабиться, а он нет. Он как фейерверк, он не поддается повседневности, это поразительно.

 
Журналист: Мишель Серо, Вы, кто так мастерски владеет юмором самых разных категорий, Вы заплакали вчера.
Мишель Серо: Знаете, мне дали эту награду уже в третий раз, но я впервые был на самой церемонии. Это, конечно, впечатляет, когда вы поднимаетесь на сцену и т.д. Знаете, если актер не любит слышать смех публики, если актер не чувствителен к аплодисментам, к приему публики, он бы давно распрощался с профессией. Мы существуем для публики. Когда вы видите, как зал встает, когда объявляют о вашей награде, когда вы смотрите на зрителей…да, правда, я был растроган.
Журналист: Анни Жирардо пришла со своей статуэткой Сезар, а Вы нет.
Мишель Серо: Да, знаете, моя статуэтка выставлена на продажу (смеется).
Журналист: Все так плохо?
М. Серо: да нет, не так уж. Я не хотел его потерять, но вот теперь у меня его нет. Но в случае Анни, которую я хорошо знаю, мы знакомы…уже несколько недель (смеются), вчера произошла какая-то ошибка, не знаю, по чьей вине. Они нарочно перепутали категорию. Она должна была получить Сезар за общий вклад в искусство кинематографа.
Журналист: Анни Жирардо, как раз о том, что касается карьеры: Вы возвращаетесь в кино благодаря Клоду Лелушу и его фильму «Отверженные». Спасибо Клоду Лелушу, не правда ли?
Анни: Я, конечно, поблагодарила его. У Лелуша я снялась в трех фильмах, в предыдущие годы. Потом я меньше снималась, но я работала на телевидении, в театре, я очень счастливый человек. Но на самом деле да, я вернулась опять благодаря ему.
Журналист: У Вас есть планы сняться в кино?
Анни: Да, у меня была идея сняться в фильме, еще до этой премии. Это будет дебютный фильм, дебютант, как говорят на жаргоне кино, дебютный фильм режиссера, которого зовут Грегуар Делакур.
Журналист: Мишель Серо, а у Вас есть общий проект с одним из режиссеров-победителей вчерашнего вечера, награжденного за лучший фильм, Матье Кассовицем?
М.Серо: Вы осведомлены лучше, чем я. Контракт уже подписан или нет?
Журналист: Ну Вы видели уже свою фамилию в списке актеров?
М.Серо: Нет еще. На самом деле да, мы это обсуждали, и я очень доволен, потому что я видел его фильм, и он очень мне понравился. Матье – удивительный человек, молодой, отличный актер и превосходный режиссер.
Журналист: Спасибо вам обоим за то, что пришли, и спасибо, что позволили нам разделить с вами слезы вчерашнего вечера.
М.Серо: Следующий раз мы придем и постараемся рассмешить вас.
Журналист: Спасибо, я рассчитываю на это. [Перевод Маргариты Жемчужиной]

2002, César de la meilleure actrice dans un seconde rôle pour "La Pianiste"



vendredi 10 février 2012

Les grands du cinéma français. Annie Girardot / Великие актёры французского кино. Анни Жирардо

CHEZ NOUS, du 13 au 19 mai 1965, № 19

 Annie Girardot dans sa loge avant le spectacle "Après la chute". Paris, théâtre du Gymnase, 1965. Анни Жирардо в своей гримуборной перед спектаклем "После грехопадения". Париж, театр Жимназ, 1965г.


Annie Girardot à la Comédie Française dans le rôle de Valentine dans la pièce "La paix chez soi" de Georges Courteline. 1954. Анни Жирардо в театре Комеди Франсез в роли Валентины в пьесе Жоржа Куртелина "Мир в своём доме". 1954г.
























Annie Girardot dans le spectacle "Après la chute".1965. Анни Жирардо в спектакле "После грехопадения". 1965г.










































































Annie Girardot et son mari Renato Salvatori. Venise, 1962. Анни Жирардо с мужем Ренато Сальватори в 1962 году в Венеции.



УДИВИТЕЛЬНО, насколько фотографии не способны передать сущность её натуры! Наверное, надо было воспользоваться одной из тех специальных камер, которые расчленяют фейерверки, отслеживают траекторию револьверной пули, раскол стекла или взрыв здания. Не хватает и кинематографических шестнадцати кадров в секунду. А скорости света-- трёхсот кадров в секунду-- хватило бы?...Нет уверенности. Всегда остаётся это таинственное "чуть-чуть", аура, излучение, именуемое на театральном жаргоне "жаром", и являющееся на самом деле  сортом пламени.
Эта актриса дала своим коллегам самое поразительное из всех существующих определений: "отшельники у всех на виду". При взгляде на Анни начинаешь понимать, насколько эти слова соответствуют действительности-- она словно окружена магическим ореолом, который выставляет актрису напоказ и одновременно возвращает ей неприкосновенность. Как те алмазы, искрящиеся на верхушке королевской короны, и именуемые "солитерами". [Здесь игра слов -- solitaire в переводится с французского и как "крупный бриллиант", и как "одиночество"-- прим. пер.]

Лицо актрисы

 Уединение, блеск, суровость. Мы наблюдаем за актрисой, сидящей перед зеркалом гримировального стола в театре Жимназ. Она "мастерит" своё сценическое лицо уверенными, мелкими и тщательными штрихами карандаша...точка красного в уголке глаз...она делает это ловко, терпеливо и скурпулёзно, как шлифовальщик, обтёсывающий и полирующий блестящий камень, в котором должен родиться бриллиант... И что есть лицо актрисы, если не пучок света, в котором соберутся множество взглядов и тысячи огней, и который вернёт всё полученное, но стократно?
Грани... Она становится возле жёлтой шторы своей гримуборной. Заметив направленный на неё фотоаппарат, она, в течение нескольких минут, не мигая в то мгновение, когда срабатывает вспышка, принимает дюжину различных выражений лица-- от самых серьёзных до самых жизнерадостных. 
-- Сейчас что-нибудь трагическое, просит фотограф.
Секунду поколебавшись, она откидывает голову назад, пробормотав неразборчиво какую-то фразу... и сама трагедия появляется здесь же, среди нас.
Есть ещё грани её многочисленных голосов, её фраз, то быстрых и фамильярных, то пространных, полных оттенков в длительных поисках единственной правды.
-- С вечера триумфальной премьеры спектакля "Двое на качелях" вас сопоставляют с Режан...
Она делает короткий предупреждающий жест рукой.
-- Это любезно, невероятно лестно и слишком ответственно. На самом деле мне повезло. Эта спорная, впрочем, пьеса, подарила мне уникальную возможность представить себя публике во всех аспектах-- от непосредственно- комического до трагедии в чистом виде.

Анни Жирардо и Жан Маре в спектакле "Двое на качелях". Париж, театр Амбассадор, конец 50-х годов.

-- Но ведь нужно ещё и быть актрисой, способной по максимуму воспользоваться этой предоставленной возможностью...
Ещё один останавливающий жест.
--Не знаю... есть превосходные роли, воплотить которые должным образом я никогда не чувствовала  себя способной.
--Но тем не менее, здесь вы предпочитаете трагическую сторону персонажа?
--Не только...он представляет собой совокупность самых противоположных состояний.
--Но разве вы не чувствуете себя прежде всего трагической актрисой?
Актрису явно раздражает мысль, что её пытаются прикрепить к какой-то определённой категории.
-- Абсолютно нет! Я не являюсь сегодня исключительно трагической актрисой, как не была исключительно субреткой в период работы в Комеди Франсез. И однако были времена, когда никто не мог вообразить, что я однажды смогу сыграть что-нибудь отличное от субреток Мольера и Мариво.
И театр Комеди Франсез,  пытавшийся запереть актису в определённом амплуа, потерял её несколько лет назад, как, без сомнения, будут терять её все те, кто сочтёт возможным классифицировать это многогранное существо.

Не иметь ярлыков

"Не иметь ярлыков"-- – это могло бы быть девизом этой актрисы, которая, чтобы не получить ярлыка примерной девочки-отличницы, с 16-летнего возраста решила зарабатывать на жизнь своими руками, своими слишком чистыми, слишком красивыми руками, которые она собиралась одним махом погрузить в самую пучину людских страданий: она стала медсестрой. 
Каким образом из медсестры получается актриса или, по крайней мере, студентка класса драматического искусства? Согласно тому, как складывалась ее жизнь, читая детям сказки Шарля Перро и басни Лафонтена, Анни Жирардо мало-помалу осознала, в чем ее истинное призвание. Но разве нельзя предположить, что, даже будь она фермершей или машинисткой, ее талант все равно пробился бы в ней наружу? Чего она искала? Применения этого всепоглощающего стремления общаться с себе подобными на высшем уровне, что требовало бы от нее постоянного напряжения и реализации всех кипящих в ней страстей. А театр – это именно то самое.

Годы маленьких ролей

Поучившись на курсах для начинающих, Анни Жирардо позднее переходит в Центр драматического искусства, и в 1954 году-- ей 22 года-- она подписывает свой первый контракт в качестве стажёра Комеди Франсез. Она знала, как свои пять пальцев, роли всех Туанетт классического репертуара [Туанетта-- служанка из пьесы Мольера "Мнимый больной"-- прим.пер.] и много участвовала в массовке. В течение двух лет-- десять реплик тут, двадцать реплик там-- она вела суровое существование начинающих артистов, будь они даже гениальными, между кофе со сливками в полдень и бутербродом на ужин в нетопленных комнатушках, называемых "студенческими". Ну и, конечно, маленькие незначительные роли то там то тут, которые имеют лишь очень отдаленное отношение к будущему великой трагической актрисы. Но так как в любой карьере, даже самой предопределенной, наступает "момент истины", момент удачи, наступил тот день, когда молоденькая стажёрка обрела свое истинное лицо для самой себя и для публики и стала "Анни Жирардо из Комеди Франсез". Этим вечером в марте 1956 года, когда она играет в "Пишущей машинке" Жана Кокто, происходит её подлинное рождение: на следующий день Весь-Париж знает имя молодой актрисы, а что ещё более ценно, немного позднее это самое имя уже фигурировало во всех картотеках кинорежиссёров. Здесь меняется тон истории и ритм жизни Анни: исчезла студентка, и родилась звезда, которая днем снимается в Монте-Карло в фильме "Человек с золотыми ключами", а вечером играет в зале Ришелье в Париже. Успех стремительно растет: в кино она играет в фильмах "Включен красный свет", "Репродукция запрещена", "Любовь игра»", "Мегрэ расставляет сети", "Пустыня Пигаль",а в театре – в репертуарных спектаклях. 

Анни Жирардо в фильме "Пустыня Пигаль", 1958

И этот растущий успех, одновременно с усталостью, начинает казаться Анни высокой тюремной стеной. Она знаменита, богата или по крайней мере ей хорошо платят, ее имя написано огромными буквами на афишах французских театров и кинотеатров, она даже купила квартиру на Острове Сен-Луи на шестом этаже, с видом на башни Собора Парижской Богоматери, это просто мечта. Но это не та мечта, о которой она мечтала, не то всецелое и сконцентрированное применение кипящих в ней талантов, отчего все ее кино- и театральные роли сразу теряют значимость.
И тогда она ломает всё, отказываясь подписать контракт сосьетера в Комеди Франсез, уже совсем готовый, и уезжает в турне с пьесой Салакру "Слишком порядочная женщина"...почти программа для актрисы, настойчиво честной по отношению к себе, своей публике и своему призванию. 

Триумф

Но так как никакая страсть, какой бы пылкой она ни была, не может вечно подпитываться за счет себя самой, потребуется другая, дополняющая ее страсть, которая вернет актрисе равновесие. Встреча с режиссёром Норбером Карбонно без сомнения добавила Анни Жирардо "последнюю грань" бриллианта теперь совсем готового засверкать всеми своими огнями. Бриллианту однако суждено было подвергнуться худшему из ударов: когда дата репетиций спектакля "Двое на качелях" уже приближалась, актриса внезапно заболела-- тяжело и опасно для жизни. Несмотря на жар, боль и запреты врачей, она возвращается в Париж, начинает репетировать, снова заболевает, но ей, бледной как полотно и упрямо несгибаемой, удается в тот вечер 14 ноября заставить подняться весь зал и впервые заблистать всеми красками своего таланта.

Сильная и переменчивая

Но этому прекрасному театральному механизму чего-то недоставало. Эта женщина, на сцене такая лучезарная и стойкая, в обычной жизни казалась странно слабой, неуверенной и переменчивой, что без сомнения является свойством натуры исключительно нервной.
--Я нервная женщина, даже слишком, и в то же время сильная.  Я нуждаюсь в трудностях для самоутверждения. Чем тяжелее удары, тем я прочнее.
Однако к шестидесятым годам Анни констатирует ослабление своей карьеры. Французское кино ей откровенно пренебрегает. Но эта ситуация в то же время её укрепляет, как она говорит. Поскольку Франция её не хочет, она будет искать успеха в другом месте. 
Столицей европейского кино становился Рим-- там производилось много совместной кинопродукции-- итало-американской, итало-британской, итало-французской. Она добивается признания в качестве итало-французской звезды и обосновывается в Риме. В частности, она снимается там в фильме "Рокко и его братья", который провозглашается шедевром. 
Она с трудом адаптируется к римской жизни. Два первых года она страдает, поскольку Рим всё-таки маленький город, где жизнь не так уж разнообразна. Кроме того, в Риме Анни Жирардо не чувствует себя актрисой. В Италии, чтобы быть признанной, надо быть "star", как Софи Лорен, иначе ты никто.

Мужественный актёр

Но в Риме она находит то, чего так не хватало в её жизни-- прочное и спокойное счастье, а именно кого-нибудь, кто мог бы ей это счастье гарантировать. Этим "кем-то" стал Ренато Сальватори, мужественный итальянец, с которым она познакомилась на съёмочных площадках Чинечитты-- итальянского Голливуда. С момента этой встречи события последовали друг за другом, как и должно быть в успешной красивой жизни-- любовь, свадьба и рождение дочери по имени Джулия. 

 Свадьба Анни Жирардо и Ренато Сальватори. Париж, 6 января 1962г.

Анни Жирардо, эта прекрасная артистическая машина, сделалась просто счастливой женщиной. Покончено со смятением, неопределённостью, сомнениями. Сегодня Анни чувствует себя умиротворённой. 
--Да, я счастлива, говорит она. И это меня немного пугает. Когда купаешься в радости, то опасаешься худшего. Это вечный червь сомнения, который меня точит. 
Анни жирардо проживает то в Риме, то в Париже.
В Париже она играет на сцене пьесу Артура Миллера "После грехопадения", воскресающую в памяти Мерилин Монро. Она очень точно играет персонажа, в котором должен воплотиться образ Мерилин Монро. Конечно, она не обладает сногсшибательной красотой американской кинодивы, но благодаря умению чувствовать, которое есть у всех великий актрис, ей удается очень правдиво и человечно сделать роль Мегги, маленькой телефонистки, которая превращается в звезду.
Анни Жирардо сопротивляется, когда её сопоставляют с Мерилин.
--Я всего лишь играю роль. Мэгги-- слабое существо, женщина, которая боится-- публики, наступлеия старости, боится всего. Это не мой случай. У меня было счастливое детство. Мне повезло-- у меня голова на плечах, и я стою на земле обеими ногами.
И Анни Жирардо даёт великолепное определение своей актёрской профессии:
--Я змея. Когда я сбрасываю кожу Мэгги, я снова становлюсь мной.

Лучезарная

Она в своей гримуборной, она готова, она последний раз смотрится в зеркало, она наблюдает за собой, она практически в упор разглядывает себя, жестко, без снисходительности или самодовольства, словно просит у самой себя отчета. И невольно вспоминается тот вид самовлюбленных кошечек, который принимают некоторые так называемые актрисы. Конечно, Анни совсем не похожа на звезду. И к чему все эти обычные вопросы – о планах, сплетнях, личных тайнах – какая разница! Здесь нет никого, кроме одной из самых великих актрис своего времени, сильной, стойкой, ослепительной.